Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

Гайвен медленно поднял ладонь и провел ею по лицу, старательно ощупывая собственный нос, скулы, подбородок. Постучал указательным и средним пальцами по лбу. И вновь Артура кольнуло чувство некой перемены, проявившейся во внешности принца. А потом Айтверн несколько раз мигнул – и понял наконец, в чем заключалась замеченная им неправильность. Волосы Гайвена, прежде черные, утратили свой прежний цвет и сделались совершенно седыми, как у древнего-древнего старика. Они стали такими же белыми, как доспехи Эрдера за миг до того, как повелителя Севера принял в себя свет. Артур бездумно перекрестился, глотая ругательство.

Ретвальд, похоже, не заметил охватившего его вассала потрясения.

– Сам не понимаю, как оно случилось… – сказал принц хрипло и тут же закашлялся. Отвернулся и пару раз сплюнул на землю густыми кровяными сгустками. Какой-то из гвардейцев, оказавшийся ближе всего, тут же вскочил, снял с пояса кожаную флягу и протянул Ретвальду. Гайвен благодарно кивнул и тут же обхватил губами горлышко. Начал пить – быстро, большими глотками, аж кадык задергался. Поседевшие волосы упали на плечи. – Сила моего пращура, – сказал Ретвальд отчетливо, когда вытер тыльной стороной ладони рот. – Это она, да? – Он чуть усмехнулся, скорее просто дернул вверх уголки губ. – Да, Артур, это она… Знаешь, на что она похожа? – спросил Гайвен уже тише, продолжая усмехаться, будто усмешка эта намертво к нему приклеилась. – Ты видел море? Когда-нибудь?

– Я вырос в Малерионе, – коротко сообщил Айтверн. Он смотрел на принца во все глаза и никак не мог забыть иссушающего света, превращавшего людей в неподвижных кукол. Крик лорда Джейкоба раз за разом вновь отзывался у него в ушах. – Я видел море, ваше высочество, вы только объясните мне, при чем здесь море.

– Эта Сила, – Гайвен все так же усмехался, – ее так много сразу, в ней нет ни берегов, ни края, и она безумна. Как море в шторм. Волна накатывает, и устоять нельзя. Когда вы дрались с Эрдером, я почувствовал… мне надо было очень многое изменить, а сам я не мог. Оно пришло, знаешь, как ответ, когда кричишь в темноту, а тебе вдруг отвечают, и ты сам удивляешься, что тебе ответили. Я не знаю, как у меня получилось. Этого не было, потом появилось и снова ушло.

Принц запрокинул голову и все-таки расхохотался – на такой манер, что не оставалось больше сомнений, что у Ретвальда истерика, и он того и гляди грохнется в обморок. Сказать по правде, Артур не поручился бы, что сам сейчас не отправится туда же.

Айтверн отвернулся и двинулся к восточному склону. Его ощутимо пошатывало, и он не был уверен, что сможет далеко уйти на своих двоих. Впрочем, уходить далеко он и не собирался: следовало просто выяснить, что же творится сейчас в низине. На пути Айтверна возник капитан Грешвин, командир гвардейцев.

– Капитан, – бросил Грешвину Артур, – доставьте его высочество в лагерь и потрудитесь найти лекаря. Требуется тщательно осмотреть его высочество – возможно, лорд Ретвальд нездоров.

Капитан коротко кивнул:

– Будет сделано, сэр. – Немного поколебался, а потом спросил: – Сэр, это была магия?

Артур устало подумал, что в ближайшую пару дней ему придется ответить на множество таких же вопросов. Если только не окажется, что Гледерик Кардан все-таки победил и сейчас скачет сюда, чтобы покончить с остатками своих врагов. Тогда на вопросы отвечать не придется.

Он так и не знал, чем же обернулся бой. Удалось ли покончить с неприятельским авангардом, не измыслил ли Кардан какой еще пакости, кто победил и кто проиграл, и что сталось с обеими армиями, когда на холмах началось форменное светопреставление. Если мастер Гледерик избежал поражения, то придется прямо сейчас что-то предпринимать, выигрывать войну, пока она еще не проиграна совсем.

Артур весьма смутно представлял себе, как же именно теперь следует поступать. Но для начала, пожалуй, ему надо позаботиться о безопасности принца. Потом – увидеть, что происходит. Если они выиграли, все в порядке. Если они проиграли – собрать войска и отступить. Послать людей к Тарвелу и Рейсворту. Нельзя терять связи со своими и вдвойне нельзя потерять их, своих, вовсе. Уберечь как можно больше людей, отойти на подготовленные позиции, занять оборону. Лагерь хорошо укреплен, но если не удастся закрепиться и там, надо будет уходить к Стеренхорду. От осознания последовательности не очень-то простых в сущности действий, которые предстояло совершить, Айтверну почему-то вдруг сделалось легко и спокойно на душе. Он подумал об этих и еще о целой куче других вещей, а потом сообщил напряженно ожидавшему его ответа офицеру:

– Да, капитан, это была магия. А теперь исполняйте приказ.

– Властью, данной мне землей и водами, объявляю Коронный Совет открытым.

Артур произнес полагающиеся случаю ритуальные слова с некоторой скукой, а потом отошел к окну, чтобы наблюдать оттуда за сидящими на своих местах благородными лордами. Никакой этикет, решил Артур, не заставит его садиться в жесткое, явно притащенное прямиком из пыточной неудобное кресло.

Льющийся из высоких окон солнечный свет освещал просторный зал. Стоя у окна и подставив затылок теплым лучам, Айтверн мог вволю рассмотреть людей, вместе с которыми ему предстояло решить судьбу королевства.

Принц Гайвен Ретвальд, как и полагалось ожидающему коронации наследнику престола, занял место во главе стола. Он буквально вжался спиной в высокую спинку кресла. Место по правую руку от Гайвена пустовало, как предназначенное Артуру. По левую же руку расположился герцог Данкан Тарвел.

Тарвела ранили в сражении при Горелых холмах. Герцог клялся, что рана совершенно пустяковая и что через неделю он сможет вновь сидеть в седле. Выглядел он при этом бледно. Рядом с бывшим учителем Артура потягивал вино его племянник и наследник, сэр Алистер, сын убитого пять лет назад младшего брата лорда Данкана, ныне владевший ленным замком Годфрей к северу от Стеренхорда. Алистеру было немного за двадцать, и он мало чем напоминал родича – загорелая кожа, высокий рост, косая сажень в плечах. Очень похож на Железных Лордов со старых портретов. Артур задумался, каково приходилось лорду Данкану в юности, и не считали ли его заморышем и уродцем, и не отсюда ли пошли все его чудаковатые манеры.

В своем уже немолодом возрасте Данкан Тарвел так и не обзавелся женой. Было известно по крайней мере о трех помолвках стеренхордского герцога. Все они, после длительной переписки, оказались расторгнуты со стороны невест, по причине тяжелого характера жениха. В тридцать лет сэр Данкан заявил, что ему наследует брат, а потом и думать забыл о браке.

Размышляя о матримониальных неудачах бывшего наставника, Артур невольно задумался о собственном положении на этот счет. Последние полгода он ухаживал за Амелией Таламор, дочерью лорда Хранителя Тайной Печати, однако дело ограничивалось лишь десятком необременительных свиданий. Молодые люди под присмотром сопровождавшей леди Амелию камеристки беседовали о поэзии, гуляя в столичных парках, и несколько раз ходили в ставший модным в Тимлейне театр. Артуру не претили эти свидания, – но и любви к девушке он не ощущал. Лорд Раймонд, строгий во всем остальном, оставлял ему время поразмыслить на предмет будущей жены, и за это Артур был отцу благодарен.